Саргис Кукунян

Саргис Кукунян

Русско-турецкая война 1877-1878 гг., освобождение балканских народов от турецкого ига, трактат Берлинского конгресса и возникновение Армянского вопроса создали в передовых кругах армянской интеллигенции мощный водоворот патриотических настроений и возрождение идеи вооруженной борьбы за освобождение Западной (Турецкой) Армении от османского гнета. Этой же мечтой прониклась и передовая армянская молодежь.

Одним из тех, кто первым попытался претворить эту идею в жизнь, был хмбапет Саркис Кукунян — человек, которому удалось собрать вокруг себя группу единомышленников и бесстрашных патриотов, готовых на смерть ради освобождения соотечественников от гнета турецких властей и курдских беков и, заработав признание, любовь и уважение широких кругов армянской общественности, оставить яркий след в истории армянской национально-освободительной борьбы.

Его экспедиция в Еркир для защиты армянского населения от курдских притеснений и организации национально-освободительной борьбы в Западной Армении вошла в историю под названием «поход Кукуняна». И хотя экспедиция завершилась неудачей, а ее участники были вынуждены возвратиться на территорию Российской империи, где подверглись репрессиям со стороны царских властей, он положил начало регулярным гайдукским походам в Еркир вооруженными группами армянских фидаи, пересекавшими российско-турецкую и ирано-турецкую границу с целью защиты армянского населения Западной Армении.

Саргис Мовсесович Аветисян (Кукунян) родился 23 января 1863 (по другим сведениям – 1866 — Пандухт) года в селении Нидж Нухского уезда Елизаветпольской губернии в бедной удинской семье армянского вероисповедания. Начальное образование получил в местной сельской школе, а в 1877 году при содействии епархиального инспектора уездных школ, вардапета Вагана Тер-Григоряна, был направлен в академию Геворкян в Эчмиадзине, где проходил обучение, получая ежемесячное содержание в размере 10 руб. от Бакинского благотворительного общества. В 1883 году в результате ученических выступлений около 80 учащихся были отчислены из академии, и в их числе – ученик 6 класса Саргис Аветисян. Он отправляется в Эривань, где пытается поступить в учительскую семинарию, но безуспешно. Дядя определяет его в военную школу в Тифлисе, но Саргис, оставив ее, пытается поступить в школу Нерсисян. Тем временем, из академии Геворкян в Тифлис поступает информация об отчисленных, и Саргис вынужден прибегнуть к хитрости, представив прошение, в котором его фамилия изменена на Кукунян.

По окончании школы Нерсисян Саргис Кукунян отправляется в Баку, где дает частные уроки. В 1885 году для подготовки к стезе преподавателя благотворительное общество направляет его в Петербург. Он поступает на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, однако через два месяца переводится на факультет восточных языков в качестве вольного слушателя, посчитав это более полезным для своей будущей карьеры, после чего благотворительное общество прекращает его содержание, и Кукуняну приходится работать для оплаты своей учебы в столице.

Здесь, в Петербурге, он входит в круг свободолюбивой молодежи и увлекается революционными движениями. Сближается с польскими и болгарскими юношами, знакомится с их национальной борьбой, после чего начинает собственную деятельность революционера.

Это было время, когда прогрессивная армянская молодежь прониклась идеей освобождения Турецкой Армении. Во время своей учебы в Петербурге Кукунян разрабатываетт программы будущей деятельности, постепенно становясь одной из центральных фигур столичного армянского студенчества. Его усилиями реорганизуется университетская библиотека и создается студенческая касса взаимопомощи. Студентам, не говорящим на армянском, он дает уроки родного языка. Будучи сторонником просвещения своего народа, работает над созданием нового удинского алфавита. Кроме того, выполняет переводы рассказов об освободительном движении на Балканах и, сблизившись с братом будущего премьера Первой республики Александра Хатисяна Константином, издает небольшими тиражами несколько книг по этой тематике, в том числе «Атаман болгарских разбойников», «Данчо», «Aзраил» и др., которые производят большое впечатление на армянскую молодежь в качестве успешного примера освободительной борьбы. Книги стоят недорого и потому отлично распространяются. Часть тиража направляется на Кавказ, а также, через Трапезундский порт — в Турецкую Армению.

В это же время Кукунян знакомится с известным патриотом, армянским историком и поэтом Карапетом Езяном (Езовым, 1835-1905), помогая тому в составлении сборника «Сношения Петра Великого с армянским народом» (сборник вышел в свет в 1898 г.), в частности, предоставив документы о насильственной исламизации удин в начале XVIII века.

Помимо творческой работы, Кукунян также проходит обучение военному делу. Патриотично настроенный Езян предлагает юноше отправиться в Персию, поступить на государственную службу, а уже оттуда организовать движение в Турецкой Армении, и с этой целью дает ему необходимые рекомендации. Но Кукуняна не вдохновляют долгосрочные программы. Он жаждет немедленных действий.

В мае 1889 года Кукунян со своими студенческими товарищами Рубеном Ованнисяном и Константином Лисиняном, вооружившись, прибывает в Тифлис. Друзья видят большое воодушевление, царящее среди местной молодежи, наблюдают страстное желание молодых армян отправиться на помощь соотечественникам, угнетаемым в Турецкой Армении. Кукунян решает, что настало время приступить к делу по организации гайдукской группы. К этому времени о его деятельности становится известно в широких кругах армянства. Ему оказывают поддержку представители различных слоев общества, собирают пожертвования для покрытия необходимых для группы расходов (питание, одежда, оружие и проч.). Крупную финансовую помощь предприятию оказывают бакинский миллионер Цатурян (5 тыс. руб.) и известный тифлисский меценат Манташев (1500 руб.). При этом первый из них обещает продолжить финансирование, если предприятие Кукуняна принесет положительные результаты. Самую теплую поддержку молодому патриоту оказывает также редактор газеты «Мшак» Григор Арцруни. Помимо финансовой помощи в 1 тыс. руб., он знакомит Саргиса с известным деятелем национального движения Акопом Саркавагом (Акоп Тер-Гевондян, 1840-1890). Совместно они начинают формирование небольших гайдукских групп и их отправку вместе с вооружением в приграничные с Османской империей районы.

Тем временем, число желающих принять участие в походе растет. Фиксируются случаи, когда матери приводят к Кукуняну своих единственных сыновей. Желание участвовать в походе выражают даже девушки и женщины. Вдова Раффи Анна дарит Кукуняну личный пистолет великого писателя.

В это же самое время (лето 1890 года) в тифлисской гостинице «Южные номера» активно проходят собрания и консультации по вопросу объединения уже существующих революционных групп в мощную организацию – новосоздаваемую Армянскую революционную федерацию Дашнакцутюн. Организуемый Кукуняном поход не мог остаться вне внимания дашнаков. Руководители федерации связываются с Саргисом, предлагает ему принять командование боевыми группировками, действующими в Еркире, предоставляют некоторое количество оружия и боеприпасов.

Приготовления были в самом разгаре, когда российские власти начинают давление и преследования армянских революционеров. Учитывая сложившуюся ситуацию, а также положение на границах, руководство новообразованной Дашнакцутюн, в том числе Симон Заварян, Константин Хатисян и другие, пытаются убедить Kукуняна отложить предприятие, отправиться в Еркир и заняться необходимыми приготовлениями к восстанию, настаивая на том, что переход многочисленной группы гайдуков через границу не останется незамеченным. Об этом же предупреждает недавно вернувшийся из Еркира Овсеп Аргутян, который говорит о преждевременности вооруженного выступления, необходимости проникновения в Еркир небольшими группами и предпочтительности пропагандистской работы на начальных этапах пребывания там, поскольку армянское население Западной Армении пока не готово к восстанию ни морально, ни материально. С ними солидарны и некоторые члены отряда (например, Акоп Саркаваг, хорошо знакомый со спецификой местности этого края), которые также советуют Кукуняну переходить в Еркир поэтапно и небольшими группами, не привлекая к себе внимания и не вступая в открытое столкновение ни с курдами, ни с пограничными войсками по обе стороны границы, что может стать гибельным для отряда. Но Кукунян уже не может изменить свой план. Слишком многое поставлено на карту, да и воодушевление, царящее в народе и среди его бойцов, огромно. «Пусть моя кровь обагрит землю Армении, а после пусть будет, что будет», — отвечает он.

Через Халхал, Борчалу и Лори отряд Кукуняна перебирается в Александрополь. Везде его принимают с большим воодушевлением. В Александрополе к его отряду присоединяются сбежавший с сибирской каторги александрополец Сардар Аветисян, арцахцы Абраам Агамалян и Саак Минасян, Нато Шахназарян из Буланика, Вардан из Вана, ахалкалакец Григор Экмеджян, кузнец Степан из Карса, Рубен Дердзакян и другие.

Из участников отряда Кукуняна стоит отметить арцахца Епрема Давтяна — будущего Епрем-хана — командующего вооруженными силами иранской Конституционной революции 1905-1911 гг., Абраама Тер-Андреасяна из Дагет-Хачена (крупное армянское селение на юге Грузии, основанное карабахскими переселенцами в XVIII в)., прославившегося убийством уездного пристава, арцахского Аршака, Вираба Даштояна из села Пип, Аршака Гафавяна из Карина, который в последствии станет знаменитым Кери, Баграта из памбакской Каракилисы (ныне – Ванадзор) и др.

Из Александрополя путь отряда лежит в Карс. В Карсе местные девушки дарят отряду знамя, на котором были изображены 5 звезд (по числу армянских провинций) и написана цифра «61» — статья Берлинского конгресса, предписывающая проведение реформ в Армении, а также вышиты буквы Մ. Հ. («Մայր Հայաստան», «Мать-Армения»), а на обратной стороне — надпись «Месть, месть!». Представляет интерес и другая символика, использовавшаяся членами отряда. На втором знамени группы был изображен Григорий Просветитель, а на третьем — лев, попирающий лапами полумесяц. На эполетах участников отряда были те же инициалы — Մ. Հ.

После недельного пребывания в близлежащем к Карсу селении Берна, группа, разбившись на две части, разными путями достигает Шахтевана, а оттуда — сел Чурук и Армутлу. Каймакам Алашкерта, узнав о прибытии армянского отряда, сообщает об этом российским пограничникам. В селе объявляются военные. 14 августа в столкновении с ними погибает Абраам Тер-Андреасян из Дагет-Хачена, а его односельчанин Алексан Мкртчян и еще пять ахалкалакских юношей, прибывших из Александрополя, попадают под арест.

В это же время происходит конфликт Кукуняна с Акопом Саркавагом, который требует отложить поход до весны. Конфликт приводит к трагедии: вспыльчивый и неопытный Кукунян, посчитав своего товарища противником похода, «во имя святого дела» отдает приказ ликвидировать его. Несправедливый приговор исполняет карабахец Абраам. Впоследствии имя Акопа Саркавага было реабилитировано, а Кукунян с Абраамом горько раскаивались в своем поступке.

22 сентября 1890 года группа в составе от 70 до 120 бойцов (по разным сведениям), в том числе 24 всадников, выдвинувшись из Карса, пересекла границу. Перед выступлением Кукунян обратился к своим боевым товарищам с такой речью:

«Пусть идущие не надеются остаться в живых и вернуться, потому что идут на смерть, чтобы проложить дорогу следующим за ними – тем, кто, быть может, добьется свободы…».

К 9 часам утра отряд достигает ущелья Чичакли, где устраивает привал. На выходе из ущелья бойцы отряда замечают нескольких курдов, спешащих к близлежайшему курдскому селению Ахвар, которое моментально пустеет. Позднее выяснится, что эти курды были лазутчиками, направленными турецкими властями специально для того, чтобы ждать появления армянского отряда. О пересечении армянской группой границы было поставлено в известность командование турецкого гарнизона в Топраккале, а также российские пограничники. Горные склоны, тянущиеся вглубь Еркира, оказываются усыпанными курдскими отрядами, которым спешит на помощь турецкая конница.

Грамотно оценив положение, Кукунян решает группой подняться на Боздаг и укрепиться там, в противном случае отряд рискует быть разбитым превосходящими силами противника. Бой длится с утра до позднего вечера. Благодаря правильно выбранной позиции и меткой стрельбе, бойцам Кукуняна удается причинить противнику потери. Османские силы отходят с намерением дождаться подкрепления и продолжить бой на следующий день.

Здесь Кукунян разрабатывает план дальнейших действий. Группа спускается в долину Аракса, переходит реку и направляется в сторону армянских сел Хар и Карабах Кагзванского уезда. После долгого блуждания по горам и ущельям часть отряда во главе с Кукуняном достигает села Хар и делает привал в сельских садах. Однако данная группа оказывается замеченной кагзванскими турками, которые сообщают об этом уездному начальнику, и тот направляет в Хар своего помощника с 15 вооруженными солдатами. Происходит стычка между русскими солдатами и членами группы. Из Кагзвана в Хар направляются дополнительные силы под командованием капитана Кугучева – батальон солдат, сотня казаков, сотня пограничников и группа егерей Дербентского полка. Военные окружают высоты вокруг сел Хар и Карабах. Казаки отправляют на переговоры к Кукуняну солдата Мартиросяна и сельского мухтара Григора Восканяна, которые предлагают гайдукам сложить оружие. После того, как предложение отклонено, происходит перестрелка, в ходе которой один из казаков получает ранение. Кугучев держит группу в осаде на протяжении целого дня, а к полудню следущего дня из Кагзвана прибывает помощь — рота 154 Дербентского полка и отряд Карсского пограничного полка. Положение Кукуняна становится критическим, ведь он не собирался воевать с русскими солдатами. Молодой командир решает взять всю ответственность на себя, а своим бойцам, как российским подданым, предлагает сдаться без всякого сопротивления, будучи уверенным, что российские власти ничего им не сделают, поскольку их движение направлено против Турции, а не России.

Несмотря на это, часть бойцов из числа ранее осужденных российским судом, выступает против предложения сдаться. В числе сопротивляющихся Сардар, оба Абраама, александрополец Мукуч. Они, вскочив на лошадей и открыв огонь, благополучно разрывают кольцо казаков и уходят от погони. Их примеру следуют Кери, арцахец Закар, Арамаис Азнавурян и еще несколько пеших бойцов, которые находят приют в селе Чермали Карсской области, откуда на следующий день тайно перебираются в Карс. В ходе столкновений из членов группы погибают кузнец Степан и Нато. По данным судебного обвинения, общие потери группы Кукуняна составили 4 человека, в числе которых и военный руководитель Сардар Аветисян, а также Мукуч, убитые курдами позднее. Были также убиты 1 казак, 10 курдов и турок.

26 сентября 43 задержанных вначале заключают в тюрьму в Кагзване. Здесь же, при большом скоплении армянского населения, выразившего солидарность с членами группы, проходят похороны убитых бойцов. В конце месяца задержанных под особым надзором переводят в Карс, жители которого также всячески выказывают свои симпатии и поддержку членам группы. Эта поддержка приобретает такой размах, чтоа каждый поход арестантов в баню приобретает характер политического митинга на городских улицах. В результате арестантов перестают водить на помывку и ужесточают условия заключения.

Здесь Кукуняна, как и в Кагзване, содержат отдельно от остальных. Соратники предлагают организовать ему побег, однако он отказывается, рассчитывая добиться открытого судебного слушания, на котором поднять Армянский вопрос, показать, что цели его группы — политические, а деятельность направлена исключительно против турецких властей. Любопытно, что арестованные члены группы даже не помышляют о побеге, будучи уверенными, что их деятельность не направлена против Российской империи, а, значит, и наказание окажется незначительным. Один из участников похода позже писал:

«Мы думали, что сегодня-завтра нас отпустят. Мы были очень наивными и неопытными. Наша неопытность переходила в глупость. К нам был приставлен всего лишь один полицейский, чтобы следить за нами и выпускать из камеры. Он же целый день сидел и дремал на одном месте, но ни одному из нас не пришло в голову сбежать, несмотря на то, что побег был столь легким делом».

Расследование по делу растянулось на полтора года. Российские следователи и судьи приложили все усилия для дискредитации целей похода, стремясь доказать, что движение было направлено, в том числе, против России. Даже буквы Մ. Հ. на отрядном знамени интерпретируются как «Միացյալ Հայաստան» («Объединенная Армения»), то есть, якобы, свидетельствуют об армянском сепаратизме. На самом деле всё просто: царское правительство категорически против армянского национального движения. И жандармское управление, ведшее дело, дало ему уголовный характер.

Наконец, 7 апреля 1892 года судебные слушания начались в Карсе, куда в полном составе переехал Эриваньский уездный суд первой инстанции. Судебный процесс длился около месяца. Участники группы обвинялись в совершении тяжких преступлений. В деле фигурировали 107 обвиняемых, из которых 28 были признаны особо опасными преступниками. Прояснив цели своего пересечения границы, обвиняемые требовали дать суду политический характер. Однако царский суд отказался рассматривать дело в этом аспекте, и ложная законность завершилась формальным актом. 7 мая 1892 года председательствующий, судья Базаров, зачитал обвинительный акт, по которому, согласно статьям 208, 214, 262, 269, 1271 и 1459 УК, Саргис Кукунян был приговорен к 20 годам каторжных работ, 7 из которых – в кандалах, а затем – к постоянной ссылке. Другие члены группы получили от восьми до пятнадцати лет каторжных работ, при этом общий срок лишения свободы для 43 арестованных составил 422 года! 19 членов группы, в том числе Степан Арутюнян (Баласан), Константин Лисинян, Рубен Дердзакян, получили по 15 лет, один — 12, четверо — 8 и еще один — 3 года заключения.

Осужденные опротестовали приговор, и 20 сентября 1892 г. 26 армянских патриотов перевезли из Карса в Тифлис, где должно было пересматриваться их дело. Но все надежды оказались тщетными. 26 мая 1893 года Тифлисская судебная палата отказала в пересмотре дела, после чего оно было перенесено в Сенат, который 28 января 1894 года оставил в силе приговор Эриваньского суда. До 1894 года заключенные в ожидании решения кассационного суда содержались в тифлисской тюрьме, откуда их перевели в центральную губернскую тюрьму в Ортачала, а еще через 2 месяца — в Метехскую тюрьму. 1 марта 1895 года начался их долгий путь в кандалах в сахалинскую ссылку. Харьков, Одесса, оттуда на корабле «Ярославль» через Суэц, Аден, Сингапур, Нагасаки, Владивосток… И вот, наконец, пункт назначения — Сахалин. «Некоторые уже не считались людьми перед законом, некоторые были живыми мертвецами…», – так писал о прибывших в ссылку видный деятель освободительного движения Малхас.

Хотя в военном аспекте рейд группы, идеалистический и во многом наивный, потерпел неудачу, он стал первым реальным фактом масштабного единения армян вокруг общей идеи освобождения родины исключительно собственными, национальными силами. Армяне из разных слоев общества, разных мест, разного возраста, объединенные лишь единым зовом крови, проявили готовность, не задумываясь, умереть в борьбе за мечту — райский Еркир, который многие из них никогда не видели. Сам поход и суд над участниками группы имели огромный общественный резонанс, а имя Кукуняна стало навсегда ассоциироваться с началом Армянского революционного движения. Для всех слоев армянского общества поход его группы, названный современниками «первым армянским Крестовым походом», стал откровением, пониманием того, что лишь сам народ своей собственной борьбой и пролитой кровью может превратиться из угнетаемой массы в хозяина своих национальных прав. Неудача предприятия заставила новые многочисленные группы гайдуков предпринимать более продуманную тактику организации борьбы против турецкой тирании. В свою очередь, в ходе судебного процесса над Кукуняном и бойцами его группы новосозданная Армянская революционная федерация Дашнакцутюн сумела собрать под единым флагом боевые силы армянства.

Здесь стоит, ради всесторонности рассмотрения, процитировать одного из наиболее одиозных критиков армянского освободительного движения, российского вице-консула в Ване и Трапезунде, надворного советника Владимира Маевского, который, несмотря на всю свою пристрастность, тем не менее, считается отличным военным специалистом:

«По всей вероятности, ни предводитель ее (группы – П.) и никто из его сподвижников не имели никакого представления о том, что такое Турция, как охраняется ее государственная граница, что такое курды, какова вообще топография местности пограничного района и те условия, в которых придется очутиться немедленно после перехода пограничной черты. Печальное окончание ребяческой затеи Кукуняна послужило, однако, хорошим уроком для армянских агитаторов в будущем. В следующие годы они формируют небольшие партии, человек в 7-8-10, легко могущие незаметно пройти повсюду и найти для себя не стеснительный приют и ночлег даже в небольшом селении. Затем, банды вообще формируют из людей надежных, испытанных, отважных. И нужно отдать справедливость: те банды, которые появлялись в пределах Битлисского и Ванского вилайетов, держали себя геройски. Мне известен случай единоборства целого турецкого табора с партией армян в 30—35 человек, умевших ускользнуть даже после полного их окружения, с потерей всего лишь двух человек».

Во время Русско-японской войны 1904-1905 гг. ссыльный Кукунян записывается добровольцем для обороны Сахалина от японцев. После поражения Российской империи в войне и подписания Портсмутского мирного договора Япония получает Южный Сахалин (часть острова к югу от 50-й параллели). В ходе установления на острове японской администрации Кукуняна случайно узнает один из японских офицеров, вместе с которым они изучали русский язык. Офицер заявляет, что Саргис — политический ссыльный и на Сахалине находится за то, что боролся за освобождение своего народа. Кукуняну предлагают перебраться в Японию, в Нагасаки, чтобы преподавать русский язык в тамошнем университете. Однако его цель – возвращение на родину.

В 1905 в России объявляется всеобщая амнистия, а в октябре 1906 года Нидж с распростертыми объятиями встречает своего героического сына, вернувшегося после 15-летней ссылки. Увы, с полностью подорванным здоровьем. С Кукуняном двое его детей и супруга, тоже бывшая ссыльная, с которой они познакомились и поженились на Сахалине, и которая в общей сложности подарила ему пятерых детей.

Но спокойная жизнь не для мятежного Саргиса. Он и оставшиеся в живых члены группы продолжают борьбу – на этот раз с царской властью. В январе 1909 года в Нидже проходят массовые аресты. А 6 февраля по доносу тамошних богачей Кукуняна арестовывают в Баку и решением кавказского наместника от 19 августа 1910 г. приговаривают 5 годам ссылки в Ростов. Но, благодаря вмешательству видных армянских деятелей, Саргис оказывается на свободе. Однако 18 октября Кукунян вновь задерживается в Баку за революционную деятельность. Суд над ним проходит в Гандзаке 7 ноября 1911 года. Его ведет Тифлисская судебная палата, которая приговаривает Кукуняна к 15 годам каторги. 4 февраля 1912 года АРФД организует его побег из Елизаветпольской тюрьмы, однако всего через 17 дней после побега Саргиса снова арестовывают – на этот раз в селе Норадуз Новобаязетского уезда, и 25 апреля того же года революционер вновь оказывается в Елизаветпольской тюрьме, а 9 марта 1913 года опять предстает перед судом Тифлисской судебной палаты. Побег из тюрьмы уже ни на что не влияет, поскольку Кукуняну итак вынесен максимально возможный срок заключения. Революционера в кандалах препровождают в Орловскую каторжную тюрьму, где с и без того подорванным здоровьем, не перенеся новых страданий, он умирает 26 ноября 1913 года.

Кукунян своим личным примером буквально всколыхнул молодежь всего Армянства. Его поход, ссылка, беспримерное мужество и стойкость, жизнь и смерть мученика стали наглядной пропагандой национально-освободительных и революционных идей в армянской среде. Современники сохранили воспоминания о патриотизме бойцов отряда Кукуняна.

Один из основателей Дашнакцутюн, Ростом, так рассказывал о его походе:

«Идея похода Кукуняна была задумана сразу после событий в Карине (Волнения в Карине — вооруженные столкновения между армянским населением и османской полицией и толпой мусульманской черни, имевшие место 18 июня 1890 года, которые последовали за обысками в армянской церкви Сурб Аствацацин, училище Санасарян и резиденции Каринской епархии с целью изъятия оружия и обнаружения следов революционной деятельности. Жертвами столкновений стали десятки армян, число раненых достигло нескольких сотен. – П.) и организована одновременно с переговорами революционных групп.

Добавим только, что члены группы никоим образом не представляли себе, что они должны делать в Турецкой Армении, как они будут это делать, что их ждет. Эти сотни молодых людей, собравшихся на границе (за исключением 78 человек, участвовавших в походе, были еще очень многие, кто ждали своей очереди), не думали о практических мерах, кажется, добровольно ослепнув, обратились к пропасти. Одно для них было ясно: нужно было пролить кровь, нужно было отомстить за чистую кровь многочисленных невинных жертв. Это был стихийный порыв, честный, благородный, вдохновляющий поток, который нельзя было остановить никакими увещеваниями, никакими разумными аргументами, никакими описаниями ужасного будущего».

Арамаис Азнавурян, один из товарищей Кукуняна по оружию, так вспоминает о нем:

«Он был вскормленным и взрощенным в среде классической идеолопоклоннической революционной интеллигенции родинолюбивым молодым человеком, живущим своими мечтами и переполнявшими его внутренний мир целями больше, чем присущей реалисту предусмотрительностью».

А это характеристика из книги «Поход группы Кукуняна», изданной в Вене в 1894 году:

«Кукунян своими делами разбудил армянскую нацию от глубокого сна. Во время любого радостного застолья первый тост посвящался родине, второй – первомученику родины Кукуняну. В 1890 году родилась нация. Отныне Кукунян больше не принадлежал ни себе, ни своим родителям, а превратился в собственность целой нации: его имя должно перейти на страницы истории. Господь будет безжалостным, если не освободит Кукуняна из рук жестоких тиранов».

Еще один из лидеров Дашнакцутюн Амо Оганджанян:

«Я увидел его (Кукуняна – П.) в Карсе, когда из тюрьмы его вели в баню. Весь народ с любовью и восхищением смотрел на этого высокого, стройного молодого человека, который был одет в черкеску и папаху и, улыбаясь, живо шагал, окруженный казаками. Позднее, в конце 06 года, я вновь увидел Kукуняна, когда он, освобожденный из российской каторжной тюрьмы и ссылки на остров Сахалин, прибыл на Кавказ, с седыми волосами и бородой, изрядно погрузневший и медлительный, задумчивый старик, который и дальнего сходства не имел с тем молодым человеком, увиденным мною в первый раз и хранимым в памяти особой любовью. Остались лишь глаза, что глубоким взглядом проникали в душу человека».

И, наконец, приведу слова у Саргисе Кукуняне публициста и переводчика, члена АРФД Гарегина Хажака (Чахаляна):

«Когда тебя доставят на суд на высоты поднебесной цитадели Карса или отправят в баню, тяжелые оковы на твоих ногах зазвенят грустными колоколами, как плач армянского крестьянина и рыдания песен. Ожидая твой путь, мы пошлем тебе поцелуи, а ты, гордо улыбаясь, пойдешь, презирая окруживших тебя охранников, на встречу твоим собственным страданиям. И тогда ты уподобишься древним армянским князьям, древним исповедующимся мученикам. Мне часто казалось, что я видел лучезарный нимб вокруг твоей головы.

Твой крест был тяжел, ты должен был продожить нам путь в Неизвестность, первую тропу.

Жизнь была безжалостна к тебе, как и к тобой любимой Нации. Ты был ее миниатюрой, Великий Мученик!».

О степени народной любви к Кукуняну говорит и такой факт. Когда он находился в тюрьме Нор Баязета, горожане передавали ему столько еды, что на тюремной кухне перестали готовить еду для заключенных.

О Саргисе Кукуняне и его отряде в народе сложено немало легенд, стихов и песен. Самая известная из них, которая так и называется «Песнь Саргиса Кукуняна» («Երբ ալեկոծ ծովու վրայ» – «Когда на волнующемся море»), впервые была опубликована в тифлисском журнале «Ахпюр» в 1890 году. Многим она известна, благодаря исполнению Гарника Саркисяна (https://youtu.be/MrPt-xyo3U4) и Арута Памбукчяна (https://youtu.be/_WeGfup2OZA).

ПАНДУХТ

Библиография:

1. Поход Кукуняна, ссылка, жизнь мученика создали наибольшую пропаганду для популяризации революции – nakhshkaryan.blogspot.com/2013/04/blog-post_588.html#.Uj_k3NI_jEs

2. «Саргис Кукунян» – http://fidayi.do.am/index/sargis_kowkownyan/0-51

3. Мартин Шатирян. Из истории армянских общественных движений // «Айреник», Бостон, март 1923 г.

4. Алвард Газиян. Саркис Кукунян в народных песнях – http://hpj.asj-oa.am/5895/1/9._Al._Ghaziyan.pdf

5. Геворк Худинян. Саргис Кукунян – http://lraber.asj-oa.am/3889/1/1989%2D11(24).pdf

6. Карине Егиазарян. Саргис Кукунян и поход под его руководством // ՊԲՀ, 2000 г.

7. Артавазд Багратид. Епрем хан Сардар // 2010 ISBN 978-9939-53-434-3

Հետևեք մեզ նաև Telegram-ում