Арцахская освободительная война. Рассказывает Армен Григорян

Арцахская освободительная война. Рассказывает Армен Григорян

Информационно-аналитический портал Voskanapat.info и агентство Times.am представляют вниманию читателей ряд историй и рассказов об Арцахской освободительной войне. Главная цель нового проекта – знакомство широкого круга читателей с нашими героями. Мы попытаемся выявить и представить Вашему вниманию самые интересные истории и фрагменты освободительной войны.

Итак, рассказывает Армен Григорян.

Я женился 6 июня 1992 года. По правде говоря, я хотел сыграть свадьбу сразу после победы в Шуши, но ведь, сами знаете, в народе говорят «маис-ваис» (имеется в виду народное поверье, по которому жениться в мае – к несчастью – прим. ред.), вот я и решил подождать до июня. Свадьбу сыграли у моего соседа Гено. Сейчас, когда я рассказываю это, многие удивляются и не верят. Но мы действительно были как одна семья, точнее, у нас и сейчас так: два дома, одна семья. И войну мы прошли бок о бок. Боже, это была целая жизнь — незабываемая, яркая, сокровенная.

Мы знали друг друга с давних пор. Были ребятами с одного двора, росли вместе. Нашему родству дали начало еще наши родители. Мы в свою очередь передали своим детям. Если бы не было нашей сплоченности, нам, бесспорно, было бы тяжелее. Наверняка, что-то осталось бы незавершенным.

Помню как сегодня 25 апреля 1993 года. У Гено родился третий ребенок. Знаете какие тогда были времена, не было ни еды, ни… Гено, который был из деревни Хндзристан, направился в деревню, чтобы принести немного сыра там какого-нибудь, чтоб отпраздновать. Мы, собравшись с ребятами с нашего двора, поехали в Косалар и оттуда добыли двух-трех баранов. Приготовили шашлык и хашламу, чтоб попировать. Но Гено все не было. Когда пошел уже второй тост, Гено вместе с его матерью вошел и увидел, что праздник уже начался. Я вот что хочу этим сказать, у нас и радость и беды были общими.
Спустя несколько месяцев, 13 августа 1993 года, родилась и моя девочка. Война войной, но жизнь-то продолжалась. Например, наши свидания проходили под обстрелом города из Кркжана. Однажды, когда мы были в парке, я заметил, как трассер, то есть трассирующий снаряд, летит, освещая свой путь. Я оттолкнул Гаяне. Пуля ударила в то место, гда она мгновение назад стояла. Не знаю, возможно, мы были молоды и поэтому война, которая окружала нас, казалось, не касалась нас. День, когда по Степанакерту ударили «Алазанью», был для нас знаменательным. После помолвки мы должны были отправится в гости к сватам. Гаяне должна была испечь торт, в тот день она простояла очередь за сметаной. И в тот момент, когда ударил «Алазань», Гаяне находилась в очереди. Наверное, наше чувство юмора помогло нам жить в подобных условиях, не замечая происходящего.

По призыву Командоса с ребятами с нашего двора мы записались в добровольческий отряд и приняли участие в боях за Карин Так и освобождение Шуши. Сначала мы были стрелками, пехотой. 16 июня 1992 года, спустя 10 дней после моей женитьбы, я стал артиллеристом. У нас появились «Грады» и пушки, нужны были специалисты. Собрали всех, у кого было военное образование. Как офицер артиллерии я был записан в местном комиссариате. За мной пришли люди. Я последовал за ними и познакомился с Георгием Гаспаряном, ну, вы знаете, Гради Жора. До сих пор эта картина у меня перед глазами, но это другая история. Сейчас вернемся к Гено и другим моим друзьям.

Став артиллеристом, наши пути разошлись. Мои друзья остались в пехоте. Спустя несколько месяцев я встретился в лесах Ванка, в местечке по названием Хкехан, с Гено и Варданом. Я ехал тогда вместе с Гради Жорой на УАЗе. Это Жора заметил их. Сказал: «Армен, это турки, стреляй!». Я взял автомат, прицелился и увидел, что это мои друзья. Так мы нашли друг друга. Я решил собрать их всех вместе, так как на войне, как нигде при других обстоятельствах, чувствуешь необходимость близких людей. Хочется быть уверенным, что, если ты погибнешь, тебя наверняка вынесут, не оставят твое тело в плену. Когда я нашел своих друзей, они как раз находились в схожем положении. Один из наших общих друзей, Ваграм, который приехал из Армении, погиб в боях за Арутюнгом. Его тело осталось в захваченном селе. Несколько месяцев Гено и Вардан с нашего двора не могли вернуться с такой ношей на сердце домой. «Чего бы это не стоило, мы должны вытащить его тело оттуда», – говорили они.

Отец Ваграма приехал из Армении и присоединился к нам. Я говорил, что нужно все рассчитать, чтобы выйти из сложившейся ситуации без жертв. Предложил перебраться ко мне. Тогда я был командиром дивизиона, собрал группу. Сначала отнекивались, но потом удалось убедить всех. Дал каждому по делу, научил чему-то. Кто был водителем – сел за руль тягача, у кого было легкое ранение — стал зампотылом, заместителем по вопросам тылового обеспечения. Гено, у которого не было предрасположения к чему-либо, я сделал разведчиком. Хотя, как не было? Он был танкистом, но не хотел работать с пушкой, стать артиллеристом. Пару раз взял с собой Гено на разведку, показал ему, что и как надо делать, а он со своей стороны, умный парень, все схватывал не лету. В скором времени он стал настоящим разведчиком. Наша артиллерийская батарея называлась «Лусине». Была в строю до сентября 1993 года. «Лусине» очень успешно работала, говорили, когда за дело взялась «Лусине», значит успех неминуем.

Как-то приехал генерал Иванян, чтобы проверить наши позиции. Пришел и увидел, что над селом Атерк, в местечке под названием Цахкноц, под нашим прицелом находилась вражеская база. Иванян удивился, почему мы не стреляем по ним. Говорю ему, что у нас мало снарядов, всего 40, если ударю, что дальше делать будем. Рассердился Иванян, назвал меня предателем, говорит, пошел вперед, я тебя отведу к Сержу Азатовичу.

— Что случилось? Что такое? — удивился Серж Саргсян. 

— Предателя привел, Серж Азатович. Видит вражескую базу и не стреляет по ней, — представил меня Иванян.

— Армен, а ну-ка ты расскажи, что случилось.

— Серж Азатович, у меня всего 40 снарядов. Мало-помалу стреляем чтобы можно было продержать позиции. Как я могу 40 снарядами уничтожить базу?

— Ясно.

— Что это вы говорите? Говорите на русском, — вмешался в разговор Иванян.
Серж Саргсян объяснил, что, действительно, снарядов очень мало и что я,правда, не смог бы стрелять. Я перестал быть предателем, меня отпустили, а они начали спорить из-за снарядов. Иванян говорил, чтобы мне дали снаряды для уничтожения базы. Как просил и требовал Иванян дать мне снаряды, я не могу описать. Скажу только, что получил в тот день еще сорок снарядов.

Довольные мы вернулись обратно. Но Иванян, кажется, не особо мне доверял. Он послал с нами человека, дескать, пойди проверь, используют ли они снаряды. Им был Барсегян Вардан, сейчас он один из командиров артиллерийских войск. Пришли на место, удобно расположились, я еще мясо тогда из города привез, сказал ребятам, что, когда уже все закончится, я свяжусь с ними, чтоб они развели костер для мяса. Хоть вражеская база была в поле нашего зрения, для меткого попадания из артиллерийской установки по цели, этого было недостаточно. Пришлось приблизить одну из пушек на 6 километров к требуемой цели, мы тогда добрались почти до передовой линии. Это была блестящая операция. Даже сегодня, когда я вспоминаю, как турки в панике бежали, спасаясь в разные стороны, меня переполняют чувства. Никогда бы не устал смотреть на эту картину.

После освобождения Ходжалу помню, как я и Гено, возвращаясь домой, разговаривали. Говорю ему, Гено, вот мы идем с тобой, а что мы будем есть. Решили поймать по одной курице на каждого из Ходжалу и отнести их домой. А мы сами были голодными и сонными. Не могли бежать, а курицы эти, стоило только к ним подойти, как сразу начинали убегать от нас. Были и такие, которые от страха прижимались к земле. Таких двоих мы и захватили с собой: связали им ноги, перекинули через спину и продолжили путь.

Вдруг какой-то человек, появившись из-за угла, начал нас фотографировать. Потом эту фотография опубликовали в немецком «Шпигеле». У меня был этот журнал, но вот кому я его отдал, а тот не вернул мне, не помню уже. Что я рассказывал? Ах да! Принесли мы, значит, этих кур домой и сказали, что пока это все приготовят, мы вздремнем немного. Поспали, проснулись и нет никакого запаха приготовляемой еды, тем более запаха курицы. А мы во сне уже ели табака. Жили мы тогда всем домом в подвале. Если бы приготовили, мы бы от одного запаха уже проснулись бы. Удивленные пошли проверить, что же случилось. Оказалось, что как только мы принесли этих кур домой, они сразу же снесли яйца. Смотрю, отец мой, упокой Господь его душу, смастерил для этих кур гнездо. Говорит, таких кур нельзя убивать, пусть они нам яйца несут, голод как-никак. Вот так нас обманули, дали нам лаваш и сыр и мы вернулись обратно.

Что мне еще добавить? Война не так страшна, когда рядом с тобой твои друзья, когда есть у тебе крепкий тыл и ты знаешь, для чего воюешь. Есть ценности, ради который стоит не только жить, но и умереть. Слава Богу, эти ценности и сегодня у нас есть.

Рассказ записала Юлия ВАНЯН

Հետևեք մեզ նաև Telegram-ում